Ким – рокет? Девушка хмыкнула. Идея, может, ничего так, но у брюнетки в подростковом возрасте появилась идея стать полицейским, которая потом трансформировалась в желание вступить в ФаерБласт. Во-первых, потому что огонь, а во-вторых – там в команде мог быть не только гроулит. Хотя идея завоевывать значки, покорять стадионы и сердца зрителей на турнирах не прельщала ее, но хоть какое-то разнообразие в командах радовало. Да и куда бы она дела своего лапраса? Ким вспомнила, какие песни распевал этот покемон под ее окнами, когда она оставила его всего на одну ночь в море. Нет уж, дудки, этот ребенок от нее никуда не уйдет. А если и бросит его, пусть даже в пустыне, так на ластах к ней доковыляет и еще облизываться и обниматься бросится. Зато фаеры слабы духом и, наверно, годны только на то, чтобы переводить старушек через дорогу. Но это лучше, чем рокеты, большие, тупые и медлительные, словно те, с кем она сталкивалась в детстве своем. Она их ненавидела, всю их тупость и медлительность, как физическую, так и умственную. Уж лучше быть боевым переводчиком бабушек через дорогу, чем находиться среди этих отбросов общества. Правда, Лави был совсем другой. Она в нем не видела ничего из того, что обычно присуще рокетам в ее понимании. Он явно был умен, хитер и интересен девушке. Ким казалась самой себе первопроходцем в странных джунглях, прорывающемся с помощью тесака через заросли и аккуратно заглядывающим под каждый листик. Лави был настолько интересен ей, что она следила за ним всем своим существом, не отрываясь, словно кошка следит за мышкой немигающим взглядом. «Лави, что ты? Какую часть правды ты мне говоришь? Насколько я могу верить тебе?». В ее голове словно пульс бились мысли, вечно вопрошающие «Лави, Лави, Лави, Лави…». Хотелось схватить голову и выкинуть ее вон, с улыбкой попросить новую и ввинтить ее на место этой, оторванной. Трезвые мысли – вот что было нужно девушке сейчас. Мысли, верные решения, которые будут приниматься быстро. Ведь кто знает, чем закончится все это? И что будет между началом и концом. Ким не исключала, что вся эта история будет помощнее «Ромео и Джульетты», а если она уже так плачевно закончилась, что будет дальше? И что будет с остальными? С Рокетами и Бластами? Их вражда давно уже не грызня из-за какой-то мелочи, как у Монтекков и Капулетти, скорее всего, если все зайдет слишком далеко, им надо будет просто бежать куда-то подальше.
«Стоп, о каком “подальше” идет речь?». Ким опять словила себя на неприятной мысли. Она не имела ничего против Лави, но серьезные отношения она считала всяким бредом, равно как и прочие мелочи, вроде детей, свадьбы, домике на берегу озера и верном песике. Ее гроулайт, конечно, сойдет для такой роли, но превращать это огнедышащее создание в домашнюю зверушку – стыд и унижение как для хозяйки, так и для самой зверушки собственно. Да и какой из него домашний зверек? А если он в один прекрасный день умыкнет огненный камень и станет грозной двухметровой огненной псиной ростом с Лави? В голове девушки возникла странная картина: Ким в белом платье верхом на Арканайне и Лави, которые может спокойно погладить песика между ушами. «Что за вещь? Мозги, поворачивайте обратно!»
Однако Ким, как и любой девушке, были не чужды романтические мысли. Романтика как закамуфлированный инстинкт продолжения рода заставляла девушек стремится к тому, чтобы их избранники любили их как в физическом, так и в духовном смысле, поэтому тратили немыслимые усилия, которые, по мнению брюнетки, были бессмысленны. Хотя, может, вся эта холодность появилась из-за невнимания сверстников в подростковом возрасте, когда любая особь женского пола понимала, что она прекраснее паркета, а, значит, пора действовать. На эти, поначалу тщетные, попытки сверстниц обольстить всех подряд вызывали беспрестанные фырканья и повышения самооценки, а потом Ким уже перестала обращать на «обычных дам», как она их называла, внимание. Вот так и появилось великовозрастное дитятко, которое в 18 впервые осмелилось поцеловать парня. Но при всей этой неопытности брюнетка была не лишена обаяния благодаря своему стилю, манере поведения, речи, а так же неординарной внешности. А холодное отношение к любой особи противоположного пола лишь подстегивало интерес этих самых особей к Ким.
Услышав фразу парня о его физическом превосходстве, девушка лишь хмыкнула. Он мог говорить что угодно, но пока дело не дошло до боя, этот вопрос так и оставался нерешенным. Все же она не зря давала затрещин как парням в детстве, так и парням в Фаере за провинности или за примерно такие же утверждения. Самолюбие парней и их вера в свою физическую мощь перед слабым полом было велико, корни его уходили глубоко в древность, когда мужики, не понимая, что они вообще могут по дому или пещере, брали дубины и шли зарабатывать на жизнь, добывая еду. А потом и девушки разленились, считая, что всю грязную работу за них все равно сделают парни. Правда, отстаивать свое право на физическое превосходство Ким сейчас не хотела. Они все-таки были взрослыми людьми в публичном месте, да и «люди уже смотрят».
-Ты босс? Ну-ну. Уж прости, но я недоверчивый человек. Я не верю, что удача настолько шлюха, чтоб подкинуть мне такой презент на блюдечке с голубой каемочкой, - брюнетка нервно посмотрела в окно и закинула ногу на ногу. Она пыталась выследить хоть какой-то хвост. Стопудово без него тут не обошлось, а, значит, дело плохо. Лави сдавать она не хотела. «Придется прорываться с боем, если так все обернется. Надеюсь, попугай так же хорош в деле, как и болтании». – И ты, получается, играешь со мной, как кошка с мышкой, - «Как бы мы с тобой не заигрались». – А в остальном как-то… Ну не верю я, что босс рокетов добр. Тогда ты бы всю эту лавочку свернул к чертям собачьим, и твои люди пошли бы на пару с бластами переводить бабушек через дорогу и сажать цветы на субботниках.
Услышав последний вопрос, Лави переменился в лице. Ким напряглась, сведя брови вместе. Что-то сейчас будет. Что-то очень серьезное. Брюнетка даже села нормально, вперив взгляд в лицо парня. Кажется, что-то, что долго держалось на хлипким веревочных мостиках где-то глубоко внутри него и глубоко ухнуло вниз. Глаза девушки широко распахнулись. «Что с ним?» Красноволосый отрешенно посмотрел ей в глаза, а потом его голова рухнула вниз. И он выдал на одном дыхании, как казалось девушке, все. Все карты выложились на стол. Темные места в этой истории ярко вспыхнули, словно темную пленку кто-то вспорол ножом. Свет был настолько яркий, что даже брюнетка на минуту впала в ступор. Над их столиком повисла мертвая тишина на полминуты.
Ким опомнилась и взглянула на эту красную копну зачесанных назад волос. «Что ты творишь, глупый. Так себя не ведут…» Она протянула руку в импульсивном желании успокоить человека, который явно не в себе. Но тут же одернула ее назад. Что с ним? Что он говорит? Это все больше походило на правду, чем все, что Лави плел до этого. Прямая, голая, даже злая правда стояла перед ней, насмехаясь. Она была огромна, как Великая Китайская стена, и такая же устрашающая. Связывающая по рукам и ногам. Лишающая инициативы. И Ким испугалась этой стены. Она предстала перед ней, как когда-то в детстве, давным-давно, маленькой девочкой, слабой и беззащитной. Только вот тогда ей было практически нечего терять, ее разве что толкнут пару раз, будет несколько синяков, и все. Но тут перед ней стояла вся жизнь какого-то человека, так внезапно ворвавшегося в ее сознание несколько минут назад. Кажется, даже часа не прошло, как они знакомы, а уже знают друг о друге все. Там, на стене, стоял Лави: маленький, одинокий и отстраненный от всего мира. Ким несколько секунд стояла, чуть ли не плача, глядя на эту стену, а затем робко сделала первый шаг. Она ненавидела ждать. Жизнь слишком коротка, чтобы ждать манны небесной.
Сапоги застучали по полу. Зашуршав блузкой, Ким села на корточки перед Лави, обхватив его лицо обеими руками, заставила его взглянуть на себя. Девушка притянула к себе красноголового, обнимая и, одновременно с этим, гладя его волосы.
-Успокойся, все нормально. Я не из таких ситуаций выходила. Главное – не отчаиваться.
Опять взглянув в его глаза, брюнетка сказала:
-Ты… Мы обязательно найдем выход из этого. Самое главное – никогда не предавай себя. А остальное как-нибудь да уляжется.
Выпрямившись в полный рост, Ким улыбнулась и, потрепав парня по голове, протянула ему руку.
-Пошли, мне не нравится место, которое так легко простреливается. За нами могут следить.
Схватив своего спутника за руку, девушка потащила его к черному выходу: за главным наверняка следили, а так, может, шанс прорваться еще есть. По пути она случайно столкнулась с гигантским фиолетовым мачо, потягивающим какую-то бадягу и роняющим на пол молотки. Пройдя мимо него, Ким все-таки не могла устоять, чтобы не съязвить:
-Дядя, вы бы лучше молотками не раскидывались. Гвозди тут забивать пока не надо.